Нам говорят: "В СССР всё было, заводы работали, люди работали, в нашем СКТБ три тысячи конструкторов
на картошку ездили трудились... А в 1991-м ельцинская банда развалила великую страну!.."
Всё так - развалила же, спору нет.
Вот только у меня один вопрос - а куда девалось все то, что производили огромные заводы-совхозы-колхозы? В экономике, как в печке, должна быть труба, вытягивающая продукт труда))
Спрос жителей, оборонный госзаказ, строительство базы на Луне и т.п.
И мне не понятно, как это было организовано в СССР и СЭВ. Куда исчезали ТМЦ (товарно-материальные ценности)?
Натолкнулся на интересную статью
про "Большой Бесхоз". Гуманитарий рассуждает о том, как энтропия и хаос съели весь прирост производительности труда, а потом все покатилось назад и прикатилось в
тот горький катаклизм, который мы тут наблюдаем.
.
Сейчас читаю
книгу Прохорова А.П. "Русская модель управления".
После работы в западной компании, где я почти постоянно чувствовал отторжение практически от всего процесса, многое, подспудно ощущавшееся, становтся на свои места.
Например, свое желание иметь запас "на всякий случай" я объяснял сложностями логистики, но европейские начальники в принципе не могли воспринять такой аргумент: "Наша политика - работать с колес, без склада, договаривайтесь с поставщиком..."
И так во всём, закономерно провально.
.
"Стадия психогенного самоубийства."
читать дальше
Есть две разные стадии сопротивления кризису.
Первая стадия — стеническая.
Мы наблюдали ее перед Новым годом, когда люди массово скупали валюту, искали более денежную работу, вкладывали деньги в недвижимость, шли получать второе образование.
Или просто отправлялись лечить зубы.
На смену стенической стадии пришла другая — куда более опасная.
Потому что ресурсы организма уже истощены, а последствия пережитых страданий еще живы.
В психологии это называется стресс-подножка.
Повторный стресс приводит к астенической стадии — полному упадку сил. Наступает синдром покорности, апатии и депрессии.
Это то, что общество переживает сейчас.
Меня недавно спросили, почему никто больше не паникует из-за падения рубля.
Просто в какой-то момент мы все устали, нам стало все равно.
Люди поняли, что от них ничего не зависит, что повлиять на ситуацию они никак не могут.
Самое страшное, к чему это приводит, — у людей пропадает желание жить и возникает стадия психогенного самоубийства.
Внешне это проявляется в том, что люди начинают набрасываться друг на друга, как в фильме «Ходячие мертвецы».
Увеличивается агрессия на дороге.
Я уже не говорю о росте онкологических заболеваний.
Это злоба, которая выливается не в митинги, а в ненависть друг к другу.
Поэтому ждать того, что кризис выведет людей на улицы, не стоит.
Этого не произойдет.
Доказано, что большинство смертей — психосоматические.
Несовместимые с жизнью заболевания возникают тогда, когда человек теряет волю к жизни.
Внешне у него все нормально. Он работает, что-то делает, тянет лямку.
Все как обычно.
Но в нем уже нет энергии.
Нельзя задавать вопрос, когда кончится кризис.
Ольга Берггольц и другие блокадники говорят, что стоило только ленинградцу обозначить для себя какую-то важную границу, за которой следовало избавление, — он умирал.
То есть он говорил себе: «Если к весне нас не освободят, силы мои кончатся к 1 мая». И 1 мая человек умирал.
Или там, например, «если не будет 1 января прибавки хлеба, то я умру».
Люди это поняли и стали бороться.
Больных, голодных заставляли писать обязательства о том, что они не будут умирать.
«Я, коммунист, даю слово, что не умру в этом году…
Я буду бороться со смертностью и начну с себя».
Звучит жутко.
Дико.
Но это работало.
Несмотря на то что условия жизни лучше не становились, смертность резко снизилась.
66.ru/news/society/175966/
Оригинал -
semislov.livejournal.com/630087.htmlТаки да, в прошлом ноябре я резко пошел делать зубы