Некий будда зашёл к знакомой женщине, когда её мужа не было дома. Он не питал дурных намерений, ибо достиг полного бесстрастия, просто решил сделать ей приятное. Благочестивая последовательница возрадовалась оказанной чести и сразу выставила что нужно, в том числе солёные пупырчатые огурцы. Просветление было не за горами, когда неожиданно вернулся автослесарь-муж. Напрасно добрая женщина указывала на чистоту их помыслов и застёгнутые ватные штаны гостя, который даже телогрея не снял, не то что ботинок. Напрасно звала в свидетели небо и соседку тётю Машу. Грубый слесарь дал ей леща и пинал ни в чём не повинного будду, который лишь кротко улыбался в ответ.
— Да ты будто смеёшься, мужик? – вскричал наконец разгневанный трудяга, подтаскивая его к дверям.
Будда не прятал усмешки.
— Мирянин, некогда одна женщина тоже гнала и била меня за то, чего не было, хотя и наоборот, ибо также видела только мужика или не мужика. Зеркало не поможет слепому; ты злишься сам на себя, а веселье развевает мираж иллюзий!
Ошарашенный слесарь застыл, раскрыв рот и даже не отвесив ему прощального тумака. Впоследствии он прозрел и начал святую жизнь, в том числе с женой, почему она ушла к другому. Слесарь же удалился в ночные сторожа, дабы ничто не отвлекало его от благочестивых мыслей.
Друзья-бодисаттвы, узнав о происшествии, называли имевшего много кличек будду то «будто мужик», то «гонимый», а то «смеющийся будта». Последнее прозвище так и прилипло, ибо прежнее своё имя он и сам давно забыл.